Фея Грёз, или Изнанка желаний - Страница 6

– Гаринар, по-хорошему, у принца должно быть не менее семи жён и огромный гарем. Я просто не нашёл достойных этой чести девушек, кроме вас двух. Есть правда моя Старшая Наложница, Маяли, но уже много лет мне не удаётся заставить эту женщину сменить свой статус. Да и её подопечные мне вряд ли позволят принудить к браку силой. А противостоять трём сотням орчанок и человеческих женщин в гневе не сможет никто, даже я… Так что, уймись, женщина, ты ни в чём нужды знать не будешь и, в отличие от наложницы, ни выкупиться, ни быть продана другому хозяину тоже. А также, чтобы вы не питали глупых надежд, скажу сразу: у вас на руке далеко не помолвочный браслет, а знак, который во всех землях означает, что вы полностью принадлежите мне.

– Гурдир, я – эльфийка, а не орчанка!

– Строптивая девка, ты – моя, тебе всё ясно? И прекрати истерику, она ничего не изменит… Смотри, передумаю и отдам в гарем… Маяли не зря свой статус получила, у неё даже самые буйные орчанки по струнке ходят, – орк, потеряв терпение, так шлёпнул скандалистку по заду, что она улетела внутрь своей роскошной кибитки, откуда вскоре донеслись истеричные рыдания. – Веди себя хорошо, малышка, иначе я очень рассержусь. Гарем может быть и не мой…

Ольгейра постаралась навести в своём новом жилище максимальный уют. Даже в пути она аккуратно перекладывала подушки и расставляла разные приятные мелочи, чтобы всё соответствовало одной ей ведомой гармонии. Больше всего на свете дриаде хотелось заткнуть чем-нибудь уши или заставить мерзкую эльфийку заткнуться.

Истеричные вопли вот уже несколько часов терзали уши оркского каравана, а глупая девка и не думала прекращать скандал. «Боги, ну как можно быть такой идиоткой? Плачь, не плачь, что от этого изменится? Самое поганое, что нам как-то придётся уживаться. Надеюсь, эта Старшая Наложница, Маяли, – женщина разумная. Гаринар совсем не понимает, что её могут отдать даже какому-нибудь нищему воину из соседней орды… У нас по оркским законам есть только одно право: ублажать хозяина или хозяйку. Боюсь, Гаринар ждут суровые времена. Ну, ничего, эта гордячка заслужила хорошую трёпку. Боги, да когда она уже заткнётся»? – Ольгейра поудобнее устроилась на застланном шелками ложе, положила на уши несколько подушек и попыталась уснуть. К счастью, ей это, в конце концов, удалось.

Гурдир чувствовал, что его терпение почти кончилось. Слушать вопли рыжеволосого недоразумения уже не было никаких сил.

– Повелитель, я могу войти? – Голос его любимого сына Фириала Маялира, сына Маяли, оторвал воина от мрачных размышлений на тему бабских глупостей.

– Заходи, сын, надеюсь, среди твоих женщин таких пока что нет? – Синие, как у матери, глаза сочувственно посмотрели на отца.

– Конечно, нет. Я никогда не обращу внимания на эльфийку. Они слишком избалованы для вольной кочевой жизни.

– Можно её как-то заткнуть, не навредив при этом?

– Я только вернулся с дозора, иначе эта наглая девка не наделала бы столько бед. Отец, на тебе и твоих воинах уже лица нет.

– Надеюсь, с Ольгейрой всё в порядке?

– Она и, правда, умная: три подушки, наложенные на уши, ощутимо ослабляют силу звука. Дриада спит, как сказала её служанка, уже часа три.

– Хоть одно приятное событие за последние шесть часов.

– Вот это глотка! Она даже не охрипла, – восхищённо обронил Фириал, её надо напускать на селения, которые мы хотим ограбить. Чтобы избавиться от её воплей, они что угодно отдадут. Должна же и от неё быть хоть толика пользы, – хохотнул молодой орк.

– Фириал, заткни эту дуру! Если не сможешь, то закатайте в кошму и бросьте на съедение шакалам. Сил уже нет слушать её вопли и стенания.

Отец и сын немного поговорили о творящихся в Великой Степи делах. Фириал добыл много интересных сведений за время своего долгого отсутствия. Потом разговор незаметно скатился на излюбленные темы: выпивка, война и, в конце концов, добрались и до женщин.

– Почему они всё такие странные? – Гурдир опрокинул в глотку пол меха крепкого вина и вонзил зубы в хорошо прожаренную свиную ногу, довольное чавканье возвестило всём в округе, что повелитель вполне доволен своим ужином.

– Отец, не забивай себе голову чепухой. Бабы – есть бабы. Конечно, встречаются и исключения. Взять тех же Маяли и Кишнак. Не смотря на приносимую ими пользу, приходится постоянно держать ухо востро. Ты вот никак не можешь понять поступков моей матери, а всё совсем просто. Её так воспитали. Ни один мужчина из народа умар не возьмёт даже в наложницы магичку. Она просто не хочет портить тебе жизнь, так как по-своему любит и уважает тебя. Её устраивает сложившееся положение дел: ты кормишь, поишь, позволяешь колдовать, даришь подарки, меня наследником сделал. Никогда не прогонишь и не отдашь её другому орку, так ведь? В худшем случае сам убьёшь и прикопаешь в степи, – Гурдир усмехнулся, соглашаясь. – Если что-то изменится, она сможет выкупить свою свободу. Став твоей женой, просто лишится этого выхода, если дела пойдут плохо. Моя мать – женщина умная и всегда просчитывает все варианты развития событий от того или иного поступка или сказанного слова. Ты ведь именно поэтому уважаешь и любишь её столько лет? Она приветлива и не противится твоим желаниям. Так чего тебе ещё не хватает, отец?

– Ты можешь заставить Гаринар замолчать? Через пару часов будет привал, хотелось бы успеть прийти в себя.

– Сонные чары одинаково действуют на всех, – сверкнул белозубой улыбкой молодой оркский шаман, – отец, лучше бы ты увёз с собой только Ольгейру. Эта эльфийская сирена попортит много крови всем, попомни мои слова, – и Фириал вышел вон, через несколько минут на караван опустилась благословенная тишина.