Фея Грёз, или Изнанка желаний - Страница 71

Тётка Фермопена, мрачно сверкая синими глазами, тащила багор и ещё два вёдра. Вручив одно Утар, велела удвоить усилия:

– Если через минуту не появятся, придётся придумывать, как их вытаскивать будем. Это у кого ж рука-то поднялась на поджог? Я всё равно узнаю, кто виноват, если никто сильно не пострадают, год в Конюшнях им обеспечен, а если хоть что-то плохое приключится, буду писать Королёве, чтобы наказали по всей строгости наших законов, – в голосе женщине звенела сталь, такой её девчонкам видеть ещё не приходилось.

Когда занялась крыша, из проёма вывалилась Кри, сжимающая в объятьях потерявшего сознание Церберуса. Слабо вздымающаяся грудь говорила, что он ещё жив. До полусмерти перепуганная и зарёванная девчонка уже не понимала, чего от неё хотят, только с ужасом смотрела на полностью охваченное пламенем деревянное строение и тихонько всхлипывала.

Фермопена велела отвести погорельцев в дом и вызвать Старшего Лекаря. В правой руке феечка сжимала чуть обгоревший обрывок эльфийского плаща, к которому непонятным образом приклеился кусок от кожаных орочьих штанов. Забрать у неё улики так никому и не удалось.

– Девочка, отдай мне Церберуса, эртэ Тавиэль должен его осмотреть. Тебе лучше присесть, не дай бог, голова закружится, – разжать руки девчонки удалось только с помощью фейской магии, улики перекочевали на стол к старой Фее, которая и продемонстрировала главную улику Старейшине Соснового Бора, а потом и показала сгоревший сарай.

– Мне говорили, что это тихое место. Только в лесу временами нежить шалит. Я сюда сдуру племянницу привезла с подругами на каникулы. Что происходит во вверенном вам поселении, уважаемый Таргар? Вы, надеюсь, понимаете, что я обязана написать обо всём Королёве в ежемесячном отчёте?

– Госпожа Главный Лесничий, мы найдём виновных. Надеюсь, госпожа Крисиг Дар Ваниль не сильно пострадала, как и Церберус. Он, конечно проказник, каких поискать, но в этом суть громовых белок. Они не прочь устроить кавардак.

– На ваше счастье, пострадал только сарай, в основном. Когда я узнаю, кто в этом виновен, несчастный будет минимум год конюшни чистить… – голос Феи больше напоминал шипение разъярённой змеи.

Оказал первую помощь погорельцам и, отправив обоих спать. Правда, пришлось влить в них изрядную порцию успокоительного и снотворного. Потом Тавиэль отозвал хозяйку дома в уголок и попросил показать ему улики:

– Эйна Фермопена, я знаю, чьих это рук дело и прошу вашего снисхождения. Они оба понесут заслуженное наказание.

– Эртэ Тавиэль, давайте договоримся так: минимум год хорошего физического труда в Конюшнях, чтобы вся дурь из глупых голов вышла, а там посмотрим, что дальше делать с этими безголовыми пацанами.

– Я не стану защищать сына и его приятеля. На этот раз он переступил грань дозволенного.

– С Кри и бельчонком всё в порядке?

– Не буду скрывать, пока не ясно. Они наглотались угарного газа, придётся следить за их состоянием днём и ночью. Уверен, моя жена прекрасно справится с этой задачей. Сарай вам завтра же новый поставят, за мой счёт, естественно и сено завезут.

– Надеюсь, всё обойдётся. До конца каникул осталось четыре дня. Не хотелось бы, чтобы у девчонки возникли проблемы с практикой из-за того, что мы за двумя идиотами не уследили. Идите, эртэ Тавиэль. Сегодня же отправьте обоих в Конюшни. С теми, кто посмеет возражать, я сама поговорю, лично, – эльф поёжился под колючим взглядом женщины и торопливо откланялся.

Крисиг не приходила в себя дня три, чем до полусмерти перепугала тётушку Фермопену и подруг. Старший Лекарь Соснового Бора Тавиэль поспешил всех успокоить, что поправляться Церберус будет долго. Он слишком много угарного газа наглотался, но жить будет и полностью выздоровеет.

Гораздо больше его беспокоило состояние Крисиг. Цветочная феечка часто засыпала и сквозь сон бормотала что-то совсем неразборчивое. Кото Фей и Миусси сильно нервничали и постоянно путались у всех ногами, стойко снося ругань, а то и удары метлой или тапком.

Мили и Утти не отходили от Кри ни на шаг, помогая дежурить Тениэль даже ночью по очереди. Хотя жена Тавиэля утверждала, что опасности летального исхода нет ни у неё, ни у громового бельчонка, девчонки ходили сильно зашуганные и вздрагивали от каждого шороха и скрипа.

– Нам завтра уезжать, как мы её довезём до столицы. Практика начнётся уже на следующий день прямо с утра, – Утар в ужасе заломила руки, – как она будет писать курсовую, если периодически теряет сознание?

– Не знаю, Утти, – мрачно отозвалась Мили, – но я устрою райскую жизнь тем двум недоумкам, если она не оклемается в самое ближайшее время.

– Надеюсь, всё будет так, как обещает эртэ Тавиэль.

– Он в этом лично заинтересован. Твоя тётка обещала, что если Кри будет плохо и дальше, он лишится своего места…

Тут Крисиг снова зашлась надсадным кашлем, и подруги принялись отпаивать больную травяным отваром, осторожно вливая лекарство в чуть приоткрытый рот и следя, чтобы она не захлебнулась. Когда девчонка успокоилась и равномерно задышала, её осторожно уложили на постель и заботливо укутали одеялом.

Оставшаяся без главных заводил ватага молодых орков, в отличие от тех, кто смог смириться с тем, что времена прежнего бесшабашного веселья миновало, успокаиваться не собиралась.

Так и осталось тайной за семью печатями, в чью светлую голову пришла идея поиграть в нашествие орков на небольшой площади рядом с общественным дровяным сараем. Вооружившись топорами и чадящими смоляными факелами «свирепые воины Великой Степи» бесстрашно отправились на штурм «Феячьей Цитадели», в которой проживали три заносчивые тощие Леди и их противный управляющий Белк.