Фея Грёз, или Изнанка желаний - Страница 47

– Только поглядите, на кого вы похожи. Да лесные поросёнки и то чище, чем вы. А ну марш приводить себя в порядок.

Девчонки, недовольно что-то бурча себе под нос, дружно зачавкали по грязи, стремясь не отстать от неугомонной старушки.

– Она что, пятки себе клоповьей едучкой разбавленной мажет? – пропыхтела Крисиг, волоча за собой увесистую корзину.

– Понятия не имею, – буркнула Утар, подталкивая ивовую плетёнку.

Мили, скорчив зверскую рожицу, загробным голосом произнесла:

– Нет, она выписывает из Академии доверчивых Феечек, поупитанней, и потом варит из них суп. Помните, мы недавно ели суп с рёбрышками, угадайте, откуда они взялись.

– Хватит болтать, Милька, – прикрикнула на племянницу тётушка Фермопена.

– Правда, правда, – едва слышно зашептала феечка Грёз и подмигнула внезапно побледневшим подружкам и скорчила зверскую рожу.

– Помните легенду про голодных студентов, которые сгинули в Академии? Так вот, они никуда не пропадали, их сварили тут, – и она ткнула перепачканным землёй пальчиком себе за спину.

– Мили, – прошипела Утар, – я тебя сама пущу на суп для громовых бельчат. Хватит чушь пороть.

– Это она маскируется под добрую и хорошую, – не моргнув глазом, продолжала гнуть свою линию вредная девчонка, перестав подталкивать корзину, за что и получила тычок локтем под рёбра от Крисиг и сердитый взгляд от Феи Серых Туманов.

Когда они добрались до домика, уже начало смеркаться. Тётушку они так и не догнали. Решив, что её проделки останутся безнаказанными, Мили шмыгнула носом и зловещим шёпотом продолжила:

– Вот как в полночь перестанут ходить часы, которые висят у нас в светёлке, вот тогда и придёт тётушка Фермопена за очередной порцией мясца и возьмёт того, кто будет спать с левого края. Поэтому вы, как хотите, а я сегодня буду спать в середине, – и, не сказав больше ни слова, она, повесив голову, с обречённым видом зашлёпала по грязи.

Возле крыльца девчонки остановились. Вышедшая им навстречу Старая Фея приказала развязать завязки и оставить обувку в грязи, а самим чистыми обмотками становится на ступени и идти в горницу:

– Нечего грязь разносить по дому. Кипяток в чугунке, – и, обернувшись, Фермопена исчезла за дверью.

– Вот видите, она уже и ночи ждать не хочет. Уже приготовила котёл с кипятком. Девчонки, давайте считаться, кто пойдёт вариться.

Феечки только испуганно пискнули и нерешительно затоптались на крыльце. Записная стервочка потянула дверь за кольцо и шмыгнула в дом. Остальные две девчонки продолжали стоять на улице, боясь переступить порог. Через несколько минут появилась старая фея и, сграбастав обеих за шиворот, затолкала их в дом.

– Тётя Фермопена, не варите нас, – захныкала Утар.

– Мы ещё маленькие совсем, – хлюпнула носом Крисиг, в её голубых глазах стояли слёзы.

– Да идите уже, родимец вас схвати, ещё не хватало мне вас от соплей лечить! – С этими словами Старая Фея затолкала девчонок в горницу и ушла на кухню.

С кровати донёсся демонстративный храп, ровно в центре, подложив под щёку кулачок, лежала маленькая интриганка и всём своим видом показывала, что она тут, ну, совершенно не причём, и просто крепко спит.

– Держите, – в руки девчонок сунули по кружке, исходящей густым паром, чтоб всё до капельки мне выпили, – феечки обречённо переглянулись.

Варево пахло чем-то кислым и горьким. Осторожно отхлебнув, Утар сморщилась:

– Какая гадость. Я не знаю, что это такое.

– Всего лишь сушёная калина, – донеслось с кухни.

– Ого, – раздалось с кровати, – она вас что, в компоте решила сварить обеих, разом? Оголодала, видать, совсем, – и феечка запрыгала по тюфяку.

– Милька, стервь одноглазая, я вот не посмотрю, что ты моя племяшка. Возьму счас и выпорю! – старая фея, замахнувшись половником, с грозным видом двинулась к кровати.

– Уййй-я, – взвыла Милисандра, забывшись, она не посмотрела, куда скачет, и грохнулась на пол, больно приложившись бедовой головой о ножку лавки.

Тётка в сердцах плюнула и ушла готовить ужин.

– Ааааа!!! – Завопила феечка Грёз, – у всех тётушки нормальные, не заставляют племянниц по грязи в огороде гадкие корни рыть, а покупают им новую обувку и наряды и кормят вкусным тортиком с малиновым компотом, – на голове у Милли росла огромная лиловая шишка.

– Ты мне ещё поговори, фея справедливости на горшке. И так вас Онэриль белоручками растит: ни тебе зелье самостоятельно собрать, ни сварить, ни прибраться, а шьёте вы, как и вышиваете, тьфу, смотреть противно. Кому вы такие ленивые нужны будете. Чуть что сразу раскисаете и ныть начинаете. Куда ж это годится? – и Фермопена, на минутку выглянув с кухни, погрозила племяннице большой деревянной вилкой, – подумаешь, чуток поработали в дождь, зато теперь сделаем всём троим накидки, которые сырости не боятся, – и, продолжая недовольно бурчать, вернулась обратно.

Милька скорчила зверскую рожу и, потирая ушибленные места, жарко зашептала в развешенные ушки подружек, на которых уже кучерявились локоны первостатейной лапши.

– Я ошиблась, она вас жарить собирается до золотистой хрустящей корочки, – и она весело запрыгала по горнице на одной ножке, оглашая воздух боевым орочьим кличем.

Щёлк, раздалось пугающе громко.

– Ой-ёй-ёёёй-ёёёёйййй!!! – завопила противная феечка, потирая кругленький зад, – Да, что же это такое вообще?

– Да в кого ты такая выросла, пакостница? – Позади самозваной принцессы Великой Степи, уперев руки в бока, стояла злющая Старая Фея. В левой руке у неё была зажата деревянная лопаточка для перемешивания варенья, – Сейчас ещё добавлю, если не уймёшься. Совсем девчонок застращала. Мойте руки, да пойдёмте вечерить. Всё, прекратили устраивать выездной балаган с шутами, – и, увидев, как Мили мнётся, отвесила той увесистый подзатыльник, – Хватит копаться, актриса с погорелого театра, а то такую трёпку задам, что пару дней на животе будешь спать!